Они похитили принцессу

     –   Они   похитили  принцессу!–  рыдала   королева,   её
золотистые   волосы   были   всклокочены,   потеряв    форму,
торжественный  серо-бело-синий наряд залит слезами.–  Артоар,
зачем эти негодяи сделали это? Что им от неё нужно?
     –  Наверное,  похитители  чего-то  добиваются  от  Вас,–
рассуждал  вечно задумчивый советник Бодмен.–  Возможно,  они
потребуют выкуп. Если подождать…
     –  Что будет с моей бедной девочкой?!– причитала супруга
монарха,  который  с мрачным видом сидел на  троне.–  О,  моя
Лиме,  что они сделают с тобой? Они убьют её? Артоар,  скажи,
они убьют её?
     –  О, не говори так, Пенелонна!– вскричал король Артоар,
его  корона дёрнулась от толчка.– Слышишь? Никогда больше  не
говори этого!
     Королева снова зарыдала. Артоар нервно перебрасывал жезл-
скипетр из одной руки в другую.
     –  Всё,  решено!–  заявил он; ударив  в  гонг,  крикнул:
–Лекаря!
     Все  присутствующие  в  тронном зале  затихли:  советник
Бодмен,  главный  министр Оноан с одетой  в  длинное  красное
платье   с   бриллиантами  женой   (она   прибыла   прямо   с
торжественного  приёма),  королева Пенелонна  в  слезах,  сам
высокий,   статный  сероглазый  Артоар  в  парадном  мундире–
олицетворение  власти  в государстве. Вошёл  лекарь–  низкого
роста  человек в тёмно-сером костюме, короткие волосы собраны
в простую причёску:
     – Вы звали меня, Ваше величество.
     –  Не  надо титулов, сейчас не время. Срочно сделайте  с
меня  обмеры,  снимите оттиск лица. Отлейте восковую  статую,
оденьте  в мои парадные доспехи. Ты,– король ткнул пальцем  в
грудь лекаря,– объявишь о моей смерти!
     –  Что?– глаза того, верой и правдой исцелявшего  многие
годы  королевскую семью от болезней, округлились.– Вы  хотите
покончить   с   жизнью?–  тут  лекарь  осёкся,   поняв   свою
оплошность,   и   поспешно   поправился.–   Простите,    Ваше
величество, я не уразумел сразу. Вы хотите инсценировать свою
смерть?
     –   Верно.  И  никто  из  вас,–  король  обвёл  взглядом
присутствующих,  особо  задержав  взгляд  на  жене   главного
министра,– никто об этом не расскажет ни одной живой душе! Ни
одного  слова–  пусть все считают, что  я  умер.  Пока  я  не
вернусь с Лименией. Я освобожу свою дочь!
     Тишина  повисла в тронном зале. Откуда-то издали,  из-за
окон,  доносились  чьи-то крики, лязг  металла,  другой  шум–
народ  был  в  шоке от известия о драконе, унесшем  принцессу
посреди праздника.
     –  Артоар, что ты задумал?– очнулась королева.– Ведь это
может быть опасно!
     – Мы могли бы использовать армию,– заметил Оноан.
     –  Вся жизнь опасна. А жизнь правителей особенно.  Я  же
ещё  и отец.– ответил король, поднявшись с трона.– Ваша армия
тоже  пригодится, Оноан. Пенелонна, утри слёзы, и  пойдём  со
мной.
     Он величественно прошествовал к выходу из зала.
     
     Столица  проводила монарха в вечное царство  к  Владыкам
Небес. Никто не осуждал его– не выдержав позора, король  смыл
его  своей кровью, так думали горожане. Так думала почти  вся
страна. В столице лишь несколько человек знали правду, в  том
числе  и  главный  министр  маршал Оноан,  ставший  на  время
регентом.  12-летний  принц-наследник тоже  исчез  из  города
вместе   с   “вдовой”-королевой.  Ещё  правду  знали   жители
небольшого  лесного  селения  в провинции,  где  остановилась
королевская семья. Лекарь не пожалел сока баданжо, “кровь” на
доспехах выглядела вполне натурально. Знаток своего дела,  он
очень  умело загримировал манекен, и издали его совсем нельзя
было  отличить от короля. Вблизи же во время церемонии  никто
на  него  не  смотрел–  традиция запрещала  уделять  внимание
сброшенной  оболочке ушедшего в мир иной,  когда  нужно  было
заботиться о его душе.
     Кремация  быстро  прошла  в Храме  Радости,  хор  пропел
короткую  Песнь  Вечности. Прах развеяли над  рекой.  Да,  не
каждому  манекену уготована такая судьба, этому  на  редкость
повезло– ему оказали такие почести, словно человеку. Горожане
расходились  по  своим делам в белых одеждах.  Никто  не  был
угрюм,  никто  не  печалился, разве можно  печалиться,  когда
человек ушёл в лучший мир к вечной жизни?
     
     – Король умер, но он жив! Да здравствует король!– Артоар
раскинул  руки  на  вершине  холма,  вдыхая  свежесть  ветра,
напоенного ароматом цветов и вкусом свободы.– Я вызволю  нашу
принцессу  и  накажу подлого тирана! Теперь ему  не  уйти  от
меня! Слышишь, Пенелонна?
     –  Будь  осторожен,  любимый!– его  супруга  укрылась  в
буйном  кустарнике, усыпанном махровыми синими цветами.–  Они
могут убить тебя!
     – Не родился ещё негодяй, который сможет меня убить! И я
не боюсь смерти. Если это и случится, честь я унесу с собой!
     Король,  одетый  не  в парадные монаршие  доспехи,  а  в
строгую одежду профессионального воина с подвешенным на поясе
оружием,  шагнул  по  пестрому травяному  покрову,  утопая  в
цветах  и  зелени по щиколотку. Этот холм, самый  высокий,  и
другие  холмы  вокруг были покрыты кроме  разнотравья  ещё  и
обильными  тёмно-зелёными зарослями хемиэланника, называемого
в   народе   “вереском”.  Рощи  широколистного  меланотта   и
усыпанных  острыми иглами пинеол сливались по одну сторону  в
сплошной лес. Там, как раз в стороне, где сейчас сияло в небе
солнце,  простиралось королевство. Земли свободных людей.  По
другую  строну  холма, там, куда направлялся Артоар,  длинный
склон  спускался к небольшому ручью, прозванному здесь рекой,
за  которым  воздымались каменные стены  Думоморталы.  Именно
туда   дракон  унёс  королевскую  дочь.  Замок  окружал  ров,
который,  вообще-то,  без  труда мог  быть  форсирован  любым
войском. Хозяин замка был известен своим увлечением подобными
архаичными  вещами  (как  рвы  вокруг  крепостей),  коих   во
множестве   можно   встретить  в  пыльных   старых   книжках.
Думомортала  была как раз воплощением мыслей его воспалённого
рассудка,   главным   и,  в  общем,  единственным   серьёзным
укреплением  в  землях  этого  тщеславного  и,   как   теперь
выяснилось, вероломного честолюбца.
     –   Жди  меня,  моя  дорогая  Пенелонна!  Я  обязательно
вернусь!–  крикнул  Артоар на прощание и  стал  спускаться  с
холма, укрываясь от глаз часовых на башнях за кустами.
     Королева помахала ему рукой из-за плотного полога сочных
и  блестящих зелёных листьев. Она умела прощаться коротко, не
разводя слёз и не оттягивая неизбежное. Даже в простом тёмно-
синем городском платье, которое сейчас было на ней, Пенелонна
оставалась истинной королевой.
     
     Под  сумрачными  сводами  замка шаги  отдавались  гулким
эхом.  В тёмных углах шептались привидения. Грубо вырубленные
глыбы   бурого  камня,  из  которого  были  выложены   стены,
чередовались с серым крошащимся раствором и просто с  глиной.
Плотно  пригнать  такие кривые куски невозможно.  Пол,  стены
были неровными, сами коридоры и то не были прямыми, выписывая
кривые,  словно  пьяные. Такое впечатление,  что  это  возвёл
строитель-ученик из подручного материала. Где-то капала  вода
(или  не  вода,  а  что-то другое), к заплесневелому  воздуху
примешивался   запах  чего-то,  похожего  на  нефть.   Артоар
проверил  свой  арсенал: верный кинжал в  ножнах,  плазменный
меч, бластер. На поясе висит биодетектор, запястье опоясывает
“ремень”   двухточечного  радиолокатора.  Взгляд   на   экран
подтвердил: он идёт в правильном направлении, зелёная стрелка
указывала  вперёд  и чуть вправо. Это работал  совмещённый  с
локатором  пеленгатор,  настроенный на  радиомаяк  в  волосах
принцессы. Который приведёт отца к дочери, если конечно… Нет,
нельзя об этом думать! Лимения жива, он в этом уверен.
     Сигнал  сильный,  он  уже совсем близко.  Значит,  пора.
Артоар достал миниатюрный передатчик, выдвинул антенну, нажал
кнопку.  Потянулись секунды. Через минуту удар потряс  стены,
пол дрогнул по ним, далёкий грохот эхом прокатился по мрачным
туннелям.  Ракета  взорвалась, достигнув цели–  стены  замка.
Конечно,  она  скорее  бутафорская,  взрыв  почти  не  принёс
разрушений.  Но отдача огромная, а именно это и  даст  нужный
эффект.  Король  отступил в тёмную нишу,  отдающую  сыростью.
Вовремя.   По   коридорам   побежали   разрозненные    группы
стражников, звеня доспехами. Скоро они все будут  на  стенах,
спеша защитить своего господина.
     Укрытый за холмом миномёт дал первый залп. Лесные жители
умели  правильно  с ним обращаться под хорошим  руководством.
Тем   более,  что  наведение  автоматическое.  Как   и   было
условленно заранее, убийственный град осыпал замок,  разрушая
башни  и крыши построек. Голографическое войско из закованных
в   латы   несуществующих  рыцарей  верхом   на   ненастоящих
иннехантах ринулось на приступ. Фиктивные пушки на  фиктивных
колёсах  ударили залпом по стенам, маскируя истинный источник
разрушительных   зарядов.  Свист  мин  заглушило   наведённым
грохотом.  Лёжа  в  траве  на  вершине,  принц  наблюдал   за
организованной  им  атакой вымышленного  войска,  отвлекающей
противника.  В  свои  12  лет  он  вполне  мог  управиться  с
генератором иллюзий.
     Наконец,    внутренние   помещения    замка    опустели.
Биодетектор почти не обнаруживал активности. Артоар вышел  из
мокрой  ниши,  поднял руку с радиолокатором и вложил  средний
палец в углубление рядом с ладонью. Крошечный контакт, вшитый
в  кожу, соприкоснулся с металлическим электродом. Тут же  по
нервным  стволам  импульсы хлынули в  мозг,  изменив  видимую
глазами  картину. Помещения замка потемнели, цвета  поблекли,
видимые  предметы  пронзила объёмная сетка  из  белых  линий,
повторяющая  контуры  предметов.  Двухточечный   локатор   по
отражённым  и  рассеянным радиосигналам  формировал  объёмную
структуру помещений, выдавая результат в воспринимаемой форме
в   зрительный  анализатор.  Источник  зондирующего   сигнала
находился  вне  замка,  так что присутствие  постороннего  не
обнаружить даже с помощью специальной аппаратуры.  В  наличии
которой  здесь  были большие сомнения. Артоар “видел”  сквозь
стены,  что  очень  помогало  сориентироваться.  Сетка  перед
глазами   змеилась  вдоль  неоднородностей,  отмечала   углы,
трещины  на стенах. Проникая дальше видимого обычным  зрением
пространства, она так же показывала структуру помещений и  за
стенами–    далеко   вокруг.   Мысленным   приказом    снизив
детальность,  король  уменьшил  масштаб  изображения–  теперь
перед  ним  словно  была миниатюрная модель  части  замка–  и
присмотрелся.  Среди  сеток  замерцали  зелёные   “созвездия”
излучений биологического диапазона человека. Красные  контуры
обозначили  впереди  область интенсивных  отражений–  видимо,
скопление  металлических предметов.  Мигнула  с  центре  поля
зрения  надпись,  и  тут же синие стрелки  прорисовали  путь,
выявленный   анализатором.  Уяснив  картину,  Артоар   вернул
масштаб к реальному и двинулся вперёд, сжимая бластер.
     Благородному королю уже давно не нравился этот  замок  с
бессмысленным  названием Думомортала и его  странный  хозяин,
Йедаргхард фон-ака Тормогноза. Так любил он себя именовать  в
грамотах,  рассылаемых  окрестным  государям.  Его   называли
только  первой  половиной  имени,  она  уже  была  достаточно
громоздкой,   чтобы   вызывать   неудовольствие.   Об    этом
Йедаргхарде  ходили  леденящие  слухи,  самым  безобидным  из
которых  (и, скорее всего, верным) было то, что он использует
на своих приисках рабский труд. Несколько жалких поселений  в
горах, где для него добывались уголь, железо и золото,  очень
строго охранялись головорезами и жутко зубастыми гибердонами,
которых  больше никто из людей не смог приручить. Даже  слухи
из   тех   мест  доходили  редко,  и  никто  ещё  оттуда   не
возвращался.  Поэтому  многие  боялись  заносчивого  князька,
гордо  именовавшего  себя бароном. Вообще-то,  даже  если  бы
оказались  верны  рассказы  о якобы  процветающем  при  дворе
Йедаргхарда  людоедстве,  это  не  позволило  бы   ему   быть
безнаказанным. Стоило ему хотя бы пальцем тронуть хоть одного
крестьянина  из  самой отдалённой деревни  Королевства–  и  с
Думоморталой было бы давно покончено. Но Йедаргхард вёл  себя
на редкость скромно, никогда не допуская ничего подобного. По
крайней мере, его невозможно было ни в чём уличить, а ставшие
недобрыми легендами нападения с похищениями людей происходили
где-то в далёких странах, чьи правители не желали иметь дел с
Ренеттанским   Королевством,   отстаивая   свою    призрачную
независимость. Сбивало с толку и подчёркнутое гостеприимство:
все посольские караваны принимались с большими торжествами, а
пиры по каждому такому случаю бывали нескончаемы. Нет, в  сам
замок  никто из чужеземцев не допускался, никто даже не знал,
как  выглядит  этот  необычный правитель.  Но  все  делегации
размещались в городке Аттангха, нарочито украшенном и  щедром
к  гостям,  полном заботливости, приветливости  и  навязчивой
предупредительности  жителей  и слуг,  стремящихся  выполнить
любое  твоё  желание. Однако, никто не рисковал  держать  там
постоянное  посольство.  Ещё  Артоара  раздражало,  как   это
ничтожество  кичилось своим якобы большим умом,  хитростью  и
даже   считало   себя  волшебником.  Хитрость,   как   теперь
выясняется,  действительно была (накопил сил и нанёс  удар  в
самую слабую точку, тварь!), умным его за это назвать трудно,
а о магии дурак, очевидно, вообще представления не имеет.
     Артоар  выбил трухлявую дверь, прошёл пару узких комнат,
набитых  деревянными бочками и вышел к ещё  одной  двери.  Та
удару  не поддалась, и пришлось использовать бластер.  Когда,
отпихнув  дымящиеся  осколки, король  прошёл  под  аркой,  он
увидел   большой   зал  без  окон,  освещённый   испускающими
противный  дым  жировыми факелами. Зал был почти  пуст,  хотя
трудно  было  увидеть что-либо в тёмных углах. Гость  включил
светильник на своём шлеме. Конус света открыл взору  грязный,
залитый  чем-то  пол, обрывки ткани, скорее  всего  служившие
гобеленами.  Посреди  всего этого  возвышался  почти  круглый
выщербленный  постамент,  на котором пересекающимися  линиями
вырисовывалась пятиконечная звезда. В центре последней стояло
разбитое  противоперегрузочное кресло допотопной конструкции,
опирающееся  на  ржавый обод большого  колеса  (наверное,  от
грузовика).  Очевидно,  оно  изображало  здесь  трон,  о  чём
свидетельствовали  сверкающие  камни  (вряд  ли  драгоценные,
подделка)   и  блестящий  жёлтый  металл  (золото,  возможно,
настоящее).  В  дальнем конце зала, за  рваными  полотнищами,
виднелась дверь. Туда и двинулся путник.
     Открывая   дверь   (та  даже  не   была   заперта),   он
почувствовал пульсацию браслета на руке. Это был верный знак:
его дочь здесь. Лимения в самом деле была там, она сидела  на
чём-то  вроде постели (только с задранной кверху  половиной),
сложив ноги и закрыв глаза. А слева склонился над столом кто-
то  низкий,  грязный, с длинными волосами, торчащими  во  все
стороны,  словно  у  чучела.  Одежда  этого  незнакомца  была
рваной, изобиловала заплатами. Он перемещал по столу какие-то
предметы,  собирая из них что-то большое и чёрное. Это  “что-
то”  гудело  и шипело, отбрасывая искры. Артоар понял–  перед
ним и есть тот самый колдун, хозяин замка.
     – Попался, гнусный злодей!– крикнул король.
     Тёмная  фигура  дёрнулась, и подлец повернулся  лицом  к
двери, лицо с хищным острым носом и впалыми щеками смотрелось
карикатурой на человека, выпученные, почти круглые глаза были
безумны:
     –  А,  великий  король, ты посмел явиться  сюда,–  голос
скрипел, словно ржавое колесо и шипел, как змея.– Ворвался  в
мои покои! Ты пожалеешь об этом, теперь она умрёт!
     Невольно  дрогнув  от последних слов, король  глянул  на
свою дочь. Принцесса не зря сидела в странной позе, переплетя
ноги  и  сомкнув  пальцы обеих рук. Её окутывало  голубоватое
сияние,  пронизанное сеточкой из белых и синих линий.  Артоар
понял, что колдун ничего не сможет сделать с Лименией– “жилет
Периастра”  защищал почти от любого физического  воздействия.
Почти…  Теперь  понятно, почему Йедаргхард  бессилен.  Король
лично  обучал  детей концентрации и искусству самообороны,  и
похоже,  что  это  не  прошло даром.  Молодец  дочка,  хорошо
усвоила уроки. И сумела применить их на практике!
     – Блеф. Она не в твоей власти,– заявил Артоар, вскидывая
руку с бластером.– Приготовься умереть!
     –   Что?–  визгливо  вскрикнул  негодяй  и,  как  теперь
оказалось, трус.– Благородный король убьёт безоружного?!
     Артоар  рассмеялся  и  медленно спрятал  оружие.  Злодей
взывает к благородству, которого сам никогда не имел! Заметив
на  стене  пару мечей, король сорвал их; с презрением  бросил
один колдуну:
     –  Вот твоё оружие, жалкое отродье. Оно тебе не поможет.
Я убью тебя даже голыми руками. Защищайся!
     Поймав   меч,  карикатурный  “барон  Йедаргхард  фон-ака
Тормогноза”  неожиданно шустро бросился на  короля.  Жестокие
удары  огласили стальным звоном маленькую комнатку, отдаваясь
эхом  через  открытую  дверь и в большом  зале.  Бой  не  был
игрушечным,   откуда   взялись  силы  у  этого   ничтожества,
оставалось только гадать. Но с королём он сравняться не  мог.
Отразив яростную атаку безумца, Артоар начал теснить  того  к
стене. Внезапно, сделав ложный выпад, негодяй отскочил в угол
и,  отбросив  меч,  выхватил  маленький  блеснувший  металлом
предмет. Сверкнул огонь, оглушительный хлопок ударил по ушам,
что-то  взвизгнуло,  посыпалась  каменная  пыль.  Выстрел  из
допотопного  оружия  не повредил королю,  пуля  отскочила  от
панциря,  лишь  проделав вмятину. В следующий момент  бластер
выскочил  из  кобуры, палец сам нажал на спуск– и  вероломный
тиран, колдун, узурпатор и рабовладелец со взрывом разлетелся
на тысячи ошмётков, забрызгав кровью стены. Уродливый аппарат
на  столе вспыхнул лиловым пламенем и, громко хлопнув,  затих
навсегда.  Только  дым  вился среди  угрюмых  стен.  На  пол,
звякнув, упал ржавый меч.
     В  соседней  комнате, за ещё одной, укрытой  лохмотьями,
дверью,  было  светло  от полыхающего в стене  камина.  Пламя
отсвечивало  зелёным оттенком, что, конечно, было  ещё  одним
свидетельством  колдовской природы власти уже несуществующего
барона.  Такое доказательство имело бы силу в суде любого  из
окрестных государств, но король Артоар не нуждался в судьях с
мантиями и долгих заседаниях. Он сам мог вершить суд. В углу,
на странном столе с изогнутыми железными ножками (не ржавыми,
они  блестели, словно только что начищенные) возлежал большой
тёмный  фолиант с тусклыми буквами. Язык был очень древний  и
забытый  в  здешних  землях, но король  мог  прочесть  слова.
Надпись на обложке гласила: “КНИГА БЕСТИЙ”.
     “Какие  отвратительные вещи встречаются в таких  мерзких
местах!”– подумал король. Конечно, ничего хорошего узнать  из
неё  нельзя.  Не открывая книги, Артоар швырнул  её  в  печь.
Огонь зашипел, но колдовские страницы даже не задымились– так
и  остались  лежать в углях нетронутыми. Тогда король,  ногой
вытолкнув  книгу из огня, отошёл в дальний угол и  прицелился
из   бластера.   Две   ярко-фиолетовых  вспышки–   и   только
оплавленные,  словно  металл,  обрывки  остались   на   полу,
навсегда унеся секреты колдуна в Долины Вечного Забвения.
     
     Они  плыли  по  реке Оалара на плоту из пемзы,  когда-то
сооруженном  кем-то из древних и с тех пор бережном  хранимом
народом для особых случаев. Королева была всё ещё в скромном,
без  украшений, платье провинциальной горожанки, но её супруг
уже  облачился в новые парадные доспехи с фамильным гербом  и
выглядел очень впечатляюще. Принцесса Лимения в тёмно-зелёном
платье с малахитовыми кружевами на манжетах и белым узором на
груди  распустила золотые волосы, и те развевались на  ветру,
словно  знамя. Принц облачился в простую тёмную форму капрала
Особой  Гвардии, к ношению которой с некоторых  пор  проявлял
пристрастие.  Нашивки  из  золотого  бисера  на   предплечьях
особенно  нравились молодому наследнику, и сейчас, когда  они
проплывали   вдоль   набережной,   он   не   упускал   случая
покрасоваться перед прогуливающимися там девицами.
     Столица  Королевства  раскинулась  вокруг,  нависая  над
водой  ажурными мостами, зеленея рощами алактиста и беоналии,
укрывающих  в  своих  пышных кронах изящные  уличные  фонари.
Никаких  стен,  крепостей, башен. Где-то  в  садах  прятались
роскошные  дворцы, где-то виднелись высокие  дома,  где  жили
обычные  горожане,  но  которые  никак  нельзя  было  назвать
лачугами.  Тем более, что лачуг по 20 этажей нигде в  здешних
землях  никогда  не видывали. Конечно, не  все  жители  сразу
привыкли  к  такой жизни, многие скучали по  старой  столице,
серые  стены  которой  в ясные дни можно  было  различить  на
северо-востоке с вершин окрестных холмов. Король не  понимал,
как можно скучать по узким грязным улочкам, откуда не увидишь
горизонта  и где даже луна почти всегда прячется за  крышами.
Но  это  было  их  личное дело, старая столица  превращена  в
военную  крепость,  почти  вся перестроена,  и  туда  уже  не
вернётся никто.
     Плот  подплыл  к  широкой пристани, появившейся  справа,
король  сам бросил на берег верёвку, рабочие порта  подтащили
плот  к гранитному причалу. Бросили трап, и королевская семья
сошла  на берег. На небольшой площадке между клумбами красных
пимеллий и розовых илледонов их встречал верный маршал  Оноан
с  маленькой  ротой почётного караула. Солдаты вытянулись  по
струнке перед королём, и идущий следом за ним принц-капрал не
преминул   взять  под  козырёк.  Его  сестра,  заметив   это,
состроила  важную  мину  и  с  показной  важностью  грациозно
прошествовала  вслед  за отцом к стоящей  на  обочине  дороги
самодвижущейся повозке. Потом, обернувшись, бросила: “Вольно,
капрал”.  Королева, оказавшаяся позади всех,  рассмеялась  и,
подыгрывая,  подала  сыну руку, которую тот,  конечно  же,  с
поклоном поцеловал.
     –  Ох уж, эти дети!– король в экипаже, обернувшись, тоже
засмеялся,   к   нему   присоединился  и  Оноан.   Улыбались,
демонстрируя белые зубы, все, кроме солдат. Тем  не  позволял
улыбаться устав, но вечером в казарме они это наверстают.
     Король  сам решил управлять повозкой. Экипаж приподнялся
над  ровным  камнем мостовой, двинулся, слегка  накренившись,
повернулся  влево и медленно поплыл по широкой дороге  вглубь
города.  Королева  и главный министр устроились  на  переднем
сиденье  и  видели,  как удаляется порт; дети–  сзади.  Народ
ликовал,  увидев своего короля. Нет, конечно,  не  было  толп
вдоль  обочины, не было оглушающего шума выкриков. Идущие  по
своим  делам или гуляющие в парках горожане, увидев  повозку,
просто  приветствовали её, каждый по-своему.  Вот  девушка  с
зелёным волосами прыгает у скамейки с криками “Ура королю!” А
вот высокий парень в тёмных очках машет с тротуара рукой.
     – А ведь они вас действительно любят,– заметил Оноан.
     –  Что?–  отозвался король.– А, ну так  конечно,  мы  же
семья.
     –  Нет,  я о народе. Люди вас обожают. Я бывал в  других
странах, так там те же, кто днём под надзором солдат орёт “Да
здравствует  король!”, вечером в кабаке обсуждают подробности
его, короля, личной жизни. Причём в весьма пошлых выражениях.
     –  Ну,  значит, у нас в личной жизни нечего  обсудить  в
пошлых выражениях,– засмеялся король.
     –  Милый,  опошлить  можно всё,  что  угодно,–  заметила
королева.
     –  Просто  ты  необычный  король,–  как  всегда  звонким
голосом   вмешалась  Лимения.–  Другие  правители  заставляют
подданных  восхвалять  себя,  и получают  пересуды  за  своей
спиной.  А ты ни к чему их не принуждаешь, и люди любят  тебя
просто так.
     –  Ну,  уж и не принуждаю,– снова рассмеялся Артоар.–  А
солдаты в армию идут тоже из любви ко мне?
     – А разве нет?– с хитрым прищуром спросил молодой принц.
     –  Ваше  Высочество,–  обращаясь  к  наследнику,  сказал
Оноан, единственный, кто сохранял строгий вид,– мы знаем,  вы
считаете   себя   главным  средством  для  призыва   рекрутов
(особенно  рекрутесс, ехидно вставила Лимения). Но  позвольте
заверить Вас, что в этом Вы ошибаетесь.
     Оноан, как всегда, проявлял блестящее чувство юмора. Это
особенно подчёркивалось его способностью хранить невозмутимое
выражение лица в любой ситуации.
     Экипаж   выкатил  на  большую  площадь,  куда  сходилось
несколько широких улиц. Фонтаны поднимали в небо тучи  брызг,
и  среди  деревьев возникали маленькие радуги. Посредине,  на
невысоком  мраморном постаменте, высился над серой брусчаткой
сияющий   в  солнечных  лучах  хрустальный  памятник  Эруггу-
освободителю.  Главный  министр  снова  подал  голос,  теперь
повернувшись к восседающему спереди повозки Артоару:
     –  Ваше  Величество, разрешите мне дальше вести повозку.
Вы, наверное, утомились после долгого путешествия.
     –  Ладно,  Оноан,  раз это говоришь ты,  я  поверю,  что
устал,–  Артоар остановил экипаж, поднялся с сиденья рулевого
и  перепрыгнул  к  пассажирам.–  Я  достаточно  покрасовался,
въехал как победитель, верхом, а теперь можно и расслабиться.
     Новый   рулевой   перебрался  на  своё   место.   Король
плюхнулся,  звякнув  металлом, на кресло  рядом  с  супругой,
обнял  её  за  талию  и  нагло  притянул  к  себе.  Потом,  с
независимым  видом,  будто бы ничего не происходит,  погладил
ладонью платье.
     – Арти…– королева покраснела, этим уменьшительным именем
она  называла супруга только в отсутствие посторонних.– Здесь
же дети…
     Всё   понимающие  дети  старательно  делали   вид,   что
разглядывают  улицу. Оноан рулил и не мог  ничего  видеть,  а
перед  собственными  детьми коронованная  чета  вообще-то  не
слишком  стеснялась  проявлять свои чувства.  Принц,  как  бы
между прочим, заметил:
     –  Да,  Ваше  Величество, вы, верно,  устали  с  дороги.
Отдохните, а Её Величество вам в этом поможет.
     –  Ваше  Высочество,– с ударением на втором слове сделал
ему  замечание король с притворным недовольством  в  голосе,–
вам,  очевидно  не достало преподанных уроков хороших  манер.
Когда  проживёте ещё половину вашего возраста,  поймёте,  что
некоторые темы публично обсуждать не полагается.
     С деланной обидой принц опустил глаза:
     –  Простите,  Ваше  Величество, это  виноват  мой  язык.
Обещаю  его наказать. Конечно же, я знаю, кто король  в  этом
зале.
     “Кто  король в этом зале”– это было известное  столичное
выражение.  Оно  произошло от не совсем приличного  анекдота.
Принц хорошо знал этот анекдот.
     “Однажды,  улучив  минутку, царствующие  супруги  решили
заняться  интимным делом прямо на троне. В разгар  действа  в
зал неожиданно вошёл министр. Увидев происходящее, он онемел.
     Король, заметив вошедшего, повернулся и вымолвил:
     – Ах, это вы. Скажите мне, кто король в этом зале?
     – Мм… э…– тот никак не мог обрести дар речи.
     – Кто король в этом зале? Отвечай!
     – Вы, сир.
     –  Вот! Я– король, и, когда я на троне, я исполняю  свой
долг.  Вы– министр, и, когда входите сюда с докладом,  будьте
добры исполнять свой долг, а не стоять, как столб!
     И  министр  читал доклад, пока пара на троне  продолжала
своё занятие.”
     Артоар  тоже  знал этот анекдот, и тот ему не  нравился.
Конечно,  история  была  вымышленной. Придворные  редко  что-
нибудь  скрывали друг от друга или от короля.  Они  могли  не
только  вместе купаться в бассейне или плыть на  яхте,  но  и
часто  рассказывали анекдоты друг о друге, ходившие в народе.
Придумывать  байки не запретишь, даже если некоторые  из  них
тебе  не  по  душе.  Конечно, принц не хотел  сказать  ничего
плохого,  просто он ещё ребёнок и немного разбалован.  Король
был в чудесном настроении и не мог сердиться на сына.
     
     Отдалённый рёв доносился из-за холма, гулко откликаясь в
долине  Лэрры.  С  вершины  король  смотрел,  как  бульдозеры
ворочают  горы тёмных обломков. Он приехал сюда, чтобы  лично
посмотреть   на   последний  день   Думоморталы.   На   месте
злодейского  замка  зиял свежий пруд.  Все  оставшиеся  после
взрыва  бывшей  цитадели “барона” Йедаргхарда обломки  камней
следовало зарыть в землю. Артоар под страхом смерти  запретил
растаскивать  их на строительство. Ни один камень  отсюда  не
окажется  в  домах  Королевства или окрестных  стран.  Сейчас
последний  колдовской мусор под рык моторов летел в  глубокую
яму  недалеко от берега. Тонкий слой земли вокруг, чёрный  от
пепла  (замок горел несколько дней), тоже соскребали и  также
отправляли  в  яму.  Монарх, в обычных (но  надёжных)  боевых
доспехах, терпеливо дождался, пока яму засыпали землёй. Через
неделю  образовавшийся низкий холм засадят деревьями,  засеют
травой. Никому, никогда не разрешат селиться в этом месте.  И
ничто  не  будет  напоминать  о  мрачной  тюрьме,  в  которой
сумасшедший “волшебник” мучил ни в чём не повинных людей.
     Томившиеся в рабстве отправились в родные земли,  многие
пожелали  принять  подданство Ренеттанского Королевства.  Что
неудивительно,  ведь  именно его земли  слывут  здесь  самыми
богатыми  и благополучными. Несколько небольших поселений   в
горах, порабощённые колдуном, сдались без боя. Как рассказали
потом  Артоару,  во  время битвы в замке  зубастые  гибердоны
вдруг  вышли  из  подчинения и перегрызли  всех  головорезов-
охранников,  после чего сбежали в лес. А освобождённые  люди,
не  веря  своему  счастью,  покинули  лагеря  и  вскоре  были
обнаружены поисковым отрядом королевской Особой Гвардии.
     
     Артоар  замахнулся  и швырнул сосуд с  прахом  далеко  в
воду.  От  соприкосновения с влагой Кокон  Забвения  покрылся
продольными  трещинами и, выпустив пузырьки воздуха,  скрылся
среди   водорослей  болотистого  озера  Хоаккисзаур.  Останки
колдуна  Йедаргхарда  (вернее, то, что удалось  соскрести  со
стен)  были кремированы в походной армейской печи, где обычно
сжигали поверженных врагов. И теперь пепел затоплен здесь,  в
мутной воде вдали от человеческого жилья.
     –…и  да канут его чары в Долины Забвения, откуда не дано
вернуться,–  закончил  молитву  жрец,  взмахнув  над   озером
тростью со связкой верёвочек и кисточек на конце. И сразу  же
оба,  и  он,  и  король,  пошли назад к  берегу  по  длинному
каменному молу, выдающемуся далеко в воду.
     Глядя на огромные белые арпионусы и множество миетиконий
с  розовыми и жёлтыми бутончиками в розетках широких  круглых
листьев,  качающихся на поверхности озера, король с невольным
восхищением сказал:
     –  Надо  же,  какая красота вырастает на  костях  бывших
злодеев. Ведь их здесь затоплены десятки…
     –  Это  естественно,–  ответил священник,  поправляя  на
груди  медальон  в  виде четырёхлучевой звезды  с  удлинённым
нижним  лучом;  в  центре  медальона  едва  замечалась  тонко
выгравированная  фигурка человека.– Нечестивцы  отдают  здесь
природе  то,  что отняли у неё. Отнятое человеческое  счастье
возвращается в мир и расцветает.
     В  прибрежной  полосе  крупнолистые  растения  сменились
“тростником”– зарослями видегоаа с белыми пушистыми метёлками
и  мериатонга с кисточками синих цветов, на которых  деловито
гудели  пчёлы.  То есть, не пчёлы (здесь поблизости  люди  не
живут,  и  пчёл почти не встречается), а в основном  крупные,
махровые,  размером  с  палец чёрно-жёлто-красные  усквитаны–
местные  дикие насекомые. Артоар слышал о попытках приручения
усквитан   в   далёкой  земле  Тириобайа.   Тамошний   весьма
эксцентричный,  но  беззлобный  юный  герцог  славился  своей
склонностью  финансировать самые неожиданные  и  сумасбродные
предприятия. Но пока за несколько лет попыток успеха  в  этом
добиться  не  удалось.  В  Ренеттанском  Королевстве  впервые
одомашнили   других   насекомых–   луртуманнов,   родственных
усквитанам,  но более мелких, длинных и менее  выносливых.  И
работа  эта  длилась  почти  двадцать  лет,  так  что,  может
статься,  экстравагантному герцогу и  удастся  увидеть  плоды
своей работы– когда у него будет сын того же возраста, как он
сам  сейчас.  Тогда  он,  конечно,  прославится  как  великий
покровитель  селекционеров и прославит свою страну.  Второго,
впрочем, уже добился.
     Путники  вышли, наконец, на берег. Вечер был ещё далеко,
и тучи гнуса не кружили в болотах, но пора было поторопиться,
иначе  им  это  грозило в ближайшие часы.  Артоар  ступил  на
зелёный,  с виду вполне надёжный пружинящий мох и  подошёл  к
советнику  Бодмену, присевшему в сторонке  и  разглядывавшему
сжатый в руке стебель куилестланника с месяцевидными листьями
и  длинными  кистями  мелких, ещё  не  выросших,  бутончиков.
Сказал ему:
     –  Осторожно,  мой  дорогой мудрец,  пока  ты  сидишь  и
изучаешь  ядовитый  гербарий, враг может подкрасться  к  тебе
сзади  с  мечом. Где же мы тогда возьмём другую  такую  умную
голову?
     Это  была шутка. Бодмен не был силён в военных вопросах,
но когда речь шла о науках или сельском хозяйстве– его советы
оказывались бесценны. Советник ответил:
     –  Что вы, Ваше Величество, куилестланник не ядовит,  мы
это  давно  выяснили. Но Вы правы, если  враг  подкрадётся  с
мечом,  то не поможет ни куилестланник, ни мисилеэланник,  ни
алефенсианник.   Разве  только  кумурофилеанник,–   это   был
своеобразный академический юмор, Бодмен произнёс  всю  тираду
типично  профессорским тоном. Суть шутки заключалась  в  том,
что  учёные  пользовались  множеством  сложных  названий,   у
большинства из которых была многолетняя история и неизвестное
происхождение.  А  кумурофилеанник  был  известным   ядовитым
растением    с    одурманивающими    свойствами,     когда-то
использовавшимся в военных целях. Порошком из  листьев  этого
кустарника  запыляли глаза вражеским солдатам,  и  те  теряли
самообладание.
     –  Ну  хорошо, вот скажи мне,– снова обратился к Бодмену
король,–  может,  отправить посольство к герцогу  Эбихенну  в
Тириобайу?  Разделить  с  ним  хлопоты  по  дрессировке  этих
кусачих  усквитан. Пошлёте к нему с десяток наших пасечников,
а?
     –   Не   знаю,–   ответил   тот.–  Мероприятие   слишком
сомнительное,   времени  и  сил  можно  потратить   уйму,   а
результата  так  и  не  получить. Мне кажется,  если  к  делу
подойти серьёзно, то надо бы сначала изучить их местный опыт.
Узнать,  чего  они  добились в этой  Тириобайе,  и  помогать,
только если дело того стоит.
     –  Спасибо за совет,– Артоар хлопнул “дорогого  мудреца”
по  спине.– Я, конечно, всерьёз не собираюсь пока связываться
с Эбихенном. Но кто знает, может, ещё будут у нас с ним дела.
Идёмте, нам нужно к закату быть в Ирортиелле.
     И  вслед  за  ним Бодмен, жрец и трое других  провожатых
двинулись   по   кочкам   в   глубь  болота-леса,   поросшего
широколистной,  с  серой  корой,  тонкоствольной   ламхетией.
Звонкоголосые  ейсеели выводили серенады  на  ветвях  вверху,
среди   мха  и  в  кустах  мелодично  попискивали  неуловимые
иммнетики, трещали в зарослях самцы кассомы, зазывая  подруг.
Мир,  пронизанный солнечным светом и подретушированный тенью,
продолжал жить, и это не могло не радовать сердца.
     
     Шумели,  заглушая звуки музыки, разогревающиеся  турбины
челнока,  ветер  разгуливал  по  широкому  старто-посадочному
полю, порывами трепал волосы всем, у кого они были непокрыты.
Несложно  догадаться, почему участницы провожающей делегации,
самые  красивые  в министерстве, тратят так  много  денег  на
услуги  парикмахера. Как тут не потратить, если после каждого
такого     мероприятия     сложные    причёски     приходится
восстанавливать    заново?   Альверио   Нуортомми,    министр
инопланетных    дел    Ренеттанского   Королевства,    вручил
торжественную  грамоту Кимминелису, одетому в тяжёлый  костюм
со шлемом, и произнёс последнюю напутственную фразу. Конечно,
шум заглушил его слова, но шлемофоны исправно работали, и все
присутствующие слышали все, что полагалось. Интересно, почему
протокол   требует  проводить  эти  мероприятия   прямо   под
турбинами? И почему турбины нельзя запускать позже?  Если  на
второй  вопрос ответ был (техники требовали прогрева  моторов
перед  стартом),  то  на  первый– если  и  был  когда-то,  то
затерялся  в  недрах  канцелярии.  Там  затеряется  всё,  что
угодно.  Официальная  церемония завершилась,  министр  и  его
длинноногие  спутницы  сели  в кар  и  отправились  прочь,  к
стоящему  в  двух километрах к югу зданию астропорта.  Теперь
Артоар,   ренеттанский  король  и  Кимминелис,  человек   без
определённого  положения  и звания,  но  с  широчайшим  полем
деятельности, могли отойти в сторонку. У носа корабля шум был
гораздо  тише,  и  давние друзья выключили  шлемофоны,  чтобы
пообщаться наедине.
     –  Хотел  бы  я  пожить  на вашей Ренетте  с  годик,  да
некогда. Может, на отпуск к вам приехать?– под бронепластовым
пилотским  шлемом  с  открытым передним  стеклом  низкий  бас
Кимминелиса  звучал  достаточно  громко.  Пышные   бакенбарды
скрывались  за  застёжками,  зато  хорошо  было   видно   его
ухоженные  тёмные  усы. Он не завивал их и вообще,  казалось,
никак  не  ухаживал за своим лицом, но выглядел  превосходно.
Густые тёмные брови тоже не портили впечатления, как и чёрные
глаза с прищуром. Он немного странно смотрелся такой заросший
в   этом  костюме:  комбинезон,  простые  и  толстые,  строго
функциональные ботинки, в общем, типичная одежда  пилота.  Но
странно  это  было  лишь на местный взгляд, могло  позабавить
юнцов  из  заброшенной деревеньки, а там,  где  этот  человек
обычно  жил (или, точнее, летал) такое сочетание не  вызывало
никаких эмоций и было в порядке вещей. Там всё было в порядке
вещей.
     – Приезжай,– ответил король.– И что ты всё “некогда”, да
“некогда”? Нарисуй там себе отпуск в год и приезжай.
     Тот расхохотался:
     – Ну, отлично! Вот только куда я дену встречи, договоры,
кучи  бумажек  на  десятке языков? Секретарша  же  в  обморок
упадёт, если я ей скажу, что собрался на год в отпуск. А что,
если  ваше Королевство оплатит мне её больничный счёт  и  мои
неустойки,  я  не прочь к вам на год в отпуск  приехать,–  он
хлопнул Артоара по спине своей лапищей.– Что скажешь, король?
     –  Ну  вот,  чуть  что, так сразу Королевство!–  скорчил
Артоар кислую мину и тут же, не выдержав, рассмеялся.–  Пусть
тебе  Республика  за  неустойки  платит.  А  мы–  только   за
секретаршу!
     –  Слушай, скажи ты мне, за что это они тебя обожают, а?
Нет, я понимаю твоих подданных, они боготворят своего короля,
типичный  феодальный  архетип. Но  в  этой  Илле-Ренеттанской
Республике-то  чем ты им приглянулся? Ведь ты  ж  там  никто,
чужой король. Кто ж это кричит здравницы чужим королям?
     –  Я  там–  богатый турист, важный источник  дохода  для
бюджета.  Ежегодно  подолгу отдыхаю на курортах.  Ты  знаешь,
какие они прагматики?
     –  Да ладно, какие там прагматики! Заказывают канистрами
фирреаминские духи, это, что ли, прагматики? Колись, меня  не
проведёшь! В чём секрет? Ты колдун?– и, ухватившись за  идею,
Кимминелис  закричал, прыгая как мальчишка (а в  его  костюме
это  выглядело  презабавно).– Угадал! Колдун,  колдун!  А  ну
признавайся, где твоя волшебная палочка?
     –  Ага, так я тебе и сказал! Мы, колдуны– очень скрытные
люди,–  Артоар  сделал  важную  сосредоточенную  физиономию.–
Чтобы  узнать  секрет,  ты  должен  пожертвовать  драгоценных
камней!
     – Галактобанкноты пойдут?
     –   Пойдут,   о,   путник,   конечно,   пойдут!–   снова
рассмеявшись,  Артоар расслабился.– Знаешь, Ликми,–  он  один
называл  Кимминелиса этим именем, никто другой так к нему  не
обращался,– я сам удивляюсь этим людям. Здесь кругом сплошные
загадки,  но Республика– особенно. Вот что ты думаешь  об  их
системе власти? Этот триумвират, серьёзно ли?
     –  А  что?  По-моему, оригинально. Мужчину выбирают  все
взрослые граждане, женщину тоже выбирают все взрослые, а дети
выбирают  ребёнка. Реальное равенство полов, мечта феминисток
и   маскулинеров.  И  полезно  для  воспитания   гражданского
самосознания, с малых лет учатся высказывать свою волю.
     – Ну, не с таких уж малых. Инфантиарха выбирают те, кому
от 10 до 14. А в десять знаешь, какие акселераты встречаются?
Кое-кто и своих детей уже рожает…
     –   Хм.  Когда  слышу  слово  “акселерат”,  оно  у  меня
ассоциируется  со  словом “дегенерат”.  По-моему,  во  многих
мирах  всегда  хватало ранних браков,  просто  их  не  всегда
афишировали.  Слышал,  есть многовековые  циклы  развития,  в
одной   фазе  проявляется  акселерация,  в  другой–  массовый
инфантилизм. Но что-то слабо в это верится.
     – Ну, ладно, оставим твои циклы в покое. Но я думаю, эта
система   власти   атавистична,   унаследована   с   каких-то
первобытных времён. Патриарх-матриархиня-инфантиарх. Типичный
символ   семьи:   мужчина-женщина-ребёнок.   Это   же    явно
прослеживается. И, я слышал, эта схема правления  там  долго.
Говорят,  попытки переворотов и смены организации  власти  не
имели  результата. Долго никто не продержался.  Такое  бывает
если  у  властной структуры глубокие корни. Как у монархии  в
Королевстве.
     –  По-моему,  ты  ошибаешься.  Может,  у  триумвирата  и
глубокие корни, но он явно не атавистичен. На многих развитых
планетах  посчитали  бы  такую форму  правления  чуть  ли  не
идеалом.  Я  тебя  уверяю, это очень прогрессивно.  А  насчёт
того,  что она не менялась, у меня другие сведения.  Когда-то
патриарха  избирали  только мужчины,  а  матриархиню–  только
женщины.  Теперь и того, и другую выбирают вместе.  Разве  не
развитие?
     –  Может ты и прав, мы ещё мало знаем о Республике, о её
истории.  Честно  сказать, я вообще  иногда  сомневаюсь,  что
стоит  копаться в истории. Самый большой успех здесь принесли
дела, в которых мы на прошлое никак не оглядывались.
     –   Да,   твоя  новая  столица  впечатляет,–  согласился
Кимминелис;  на  его поясе зажёгся зелёный огонёк,  прозвучал
писк.–  Ну, всё, пора. Пятиминутная готовность. Приятно  было
пообщаться,– они пожали друг другу руки.– Увидимся, Арто.
     – До встречи, Ликми.
     Артоар отошёл в сторону, сел в сиротливо стоящий кар  и,
двинув  рычаг,  поехал  прочь,  к  зданию  вдали.  Кимминелис
задвинул свой шлем, скрыв глаза и выдающиеся усы, поднялся по
трапу.  Тот  автоматически втянулся в корпус,  задвинулась  с
шипением герметичная дверь. Турбины взвыли, набирая силу.
     
     …Он  листал  том  Звёздной  Энциклопедии  Планетографии,
привезённой  очередным рейсом. Другие тома стояли  на  полке.
Конечно,  есть и электронная версия. Но современные  печатные
книги  оснащены гипертекстом ничуть не хуже, чем электронные.
Так что, незачем включать давно забытую машину.
     Артоар смотрел видеоролик на листообразном стереоэкране,
встроенном  в  страницу.  Съёмка с быстро  летящего  аппарата
показывала  панораму далёкой планеты Сиерн. Тоска  по  другим
мирам  на  секунду  шевельнулась в его  сердце.  На  секунду.
Потому  что в следующую секунду вошла Пенелонна. В  скромном,
но  элегантном  белом платье, ниспадающем на  пол,  она  была
прекрасна.   Король  медленно  закрыл  книгу,  взмахом   руки
отправил  на  полку.  Потом подошёл к королеве  и  обнял  её.
Долгий  поцелуй слил их уста. В полутьме зала  скромно  сияли
маленькие   светильники,  создавая  неповторимо   романтичную
обстановку.  Полутени  прятали их от шумного  суетного  мира,
восхитительный вкус оставался навсегда в памяти. В  узорчатом
окне переливались звёзды.
     –  А  ведь  я  никогда не была на звёздах,–  мечтательно
произнесла  Пенелонна.  Её  глаза  блеснули,  король  не  мог
удержаться и не поцеловать любимую снова.
     – Будешь,– ответил он, когда их губы разъединились.
     Она  будет.  Артоар знал, теперь он  был  уверен.  И  не
придётся трястись в звездолёте. Звёзды сами отыщут их.

Обсудить на форуме...

Автор AntiGun aka Михаил Шмелев, 2002.